3 декабря Жан-Люк Годар мог бы отметить 92-й день рождения, но в сентябре этого года один из зачинателей кинематографа французской новой волны добровольно ушел из жизни1. После его ухода президент Франции Эммануэль Макрон в Твиттере назвал режиссера «мэтром французского кинематографа, разрушившим каноны и табу и создавшим современное свободное искусство».
Фильм «На одном дыхании», полнометражный дебют Годара, ознаменовал начало новой волны во французском кино. Родившемуся в семье швейцарского врача и предпринимателя Жан-Люку наскучила буржуазная жизнь в пригороде Женевы, и он отправился в Париж, где познакомился с людьми, которым сделают синематеку одним из главных учреждений того времени. Старые французские картины казались Годару экранизацией театральных пьес, либо литературных произведений. Прежде страстно любивший американское кино, нуары и дешевые вестерны, Годар выступил с осуждением голливудской киношколы. Молодому бунтарю Годару же суждено было стать экспериментатором и непонятым гением.
Но карьера режиссера началась не с кино, а со стройки. В начале 1950-х молодой Годар работал на плотине строителем, а когда закончился его контракт, он перешел на должность оператора телефонного коммутатора, чтобы снять документальный фильм об этом месте. Камеру ему одолжили друзья. Так родился кинодебют Жан-Люка Годара под названием «Operation béton» (Операция «Бетон»).
«Конкретный анализ конкретных ситуаций» — так формулировал свой режиссерский принцип Жан-Люк Годар, пытаясь противоречить цеховому кино «старой волны». Эти и другие новаторские догмы он вынес из киноклубов: Французской синематеки, Киноклуба Латинского квартала и издания «Кайе дю синема», где писал рецензии. Позже режиссер напишет: «В Синематеке я открыл для себя мир, о котором мне никто не говорил. Они рассказали нам о Гёте, но не о Дрейере. Мы смотрели немые фильмы в эпоху звукового кино. Мы мечтали о кино. Мы были как христиане в катакомбах».
В «Кайе дю синема» Годар знакомится с другими лицами французской новой волны. Помогает Трюффо со съемками неудавшейся криминальной драмы, работает с Ромером над короткометражными фильмами. Примерно в это же время режиссер начинает работать с Жан-Полем Бельмондо, снимая свой последний перед грядущим успехом короткий метр «Шарлотта и её Жюль».
В полнометражном дебюте «На одном дыхании» (1959) Годар впервые использовал рваный монтаж2. А еще ручную камеру, которая стала символом борьбы режиссеров новой волны против правил «папиного»3 кино. Этот операторский прием имитирует субъективный взгляд героя на происходящее, помогает усилить эмоциональное впечатление, а также добавляет реалистичности, ведь именно к ней стремились режиссеры новой волны, включая Годара. Ручная камера ассоциируется с документальным изображением и репортажной съемкой с эффектом присутствия. Все, что происходит на экране, могло бы происходить в реальности. «Фотография — это правда, а кино — это правда со скоростью 24 кадра в секунду», — говорил Годар.
После зенита своей славы, 1960-х, Годар стал снимать еще более абстрактно и сложно. «Он терял память, терпение и желание разъяснять, его речи и фильмы становились все более туманными и непонятными, образы в его странных коллажных картинах мелькали уже со скоростью стробоскопа», — пишет кинокритик Василий Корецкий.
Тогда он познакомился с активистом Жан-Пьером Гореном, и постепенно приемы и взгляды режиссера стали радикальнее. Для продвижения политических киноработ он вступил в творческое объединение имени другого режиссера-новатора, уже советского, «Дзига Вертов», а после его распада создал собственный кинопродакшн «ЗвукОбраз» совместно с Анн-Мари Мьевиль.
В это время реализуется мысль Годара о том, что культура — это прислужница политики. Появляются не только кинематографические манифесты режиссера, начиная с критики его ультралевой молодости и последующего маоистского периода, когда была снята «Китаянка» и «Уик-энд». В составе группы «Дзига Вертов» он внедряет в свои картины уже социалистические идеи: производство становится действительно коллективным, картины распространяются на основе свободной дистрибуции. Примечательно, что преданность размышлениям о социализме, режиссер сохранит до настоящего времени. Так в 2010-м появится картина «Фильм-социализм» с бесконечными разговоры о судьбах Европы.
Жан-Люк Годар сжег мосты с массовым кино и крупными студиями, посвятив дальнейшие годы (примерно с 1980-х по 2022 год) разработке собственного киноязыка и системы производства. Он не мог найти себе места между интеллигенцией и широким зрителем, в чем и был обвинен другими деятелями французской культуры. Годару оставалось только отказаться от работы со студиями, по их правилам. В 2014 году вышел фильм «Прощай, речь», в названии которого скрывается новая веха в развитии режиссера. Когда киноиндустрия доходит до того, что двухчасовую ленту можно снять, не выходя из студии, Годар создает картину, где сочетает 3D и немое кино, как бы подшучивая над рвущимися вперед новыми технологиями, возвращаясь к приемам 1910-х. Герои фильма молчат не потому, что не могут говорить, а потому, что речь, как и принятые приемы монтажа, съемки, работы со звуком, режиссер считает лишними для передачи смысла.
